Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
1841 год
Страна, которую автор так любил и восхищался ее героическим прошлым, осталась в творческом наследии поэта именно такой – немытой, грубой, жестокой, порабощенной и превращенной в одну огромную тюрьму для сильных духом и свободных людей, к которым Лермонтов, несомненно, причислял и себя.
Спустя почти два века, есть ли рабство в современной России? Мы подготовили небольшой материал на данную тему, используя информацию общественной организации Альтернатива. https://protivrabstva.ru/
«Альтернатива» — это организация, которая борется с современным рабством. Альтернатива освобождает людей по России и миру из всех форм рабства: трудового, сексуального, «нищенского» и других. Организация основана в 2011 году. За время существования было освобождено более 1000 человек и оказана помощь более чем 2000.
На сайте организации размещены истории и фотографии людей, которые провели в рабстве годы и даже десятилетия. Также там имеются ссылки на различные новостные порталы, где ведутся исследования на данную тему: «Как выясняется, в XXI веке в России помимо новых технологий существует еще и невольничий труд. Истории похищения людей в России как под копирку повторяют одна другую: поехал(а) в Москву, пропал(а), обнаружился(ась) через столько-то месяцев. Что это за бизнес, современная работорговля? По каким законам он существует? И почему с ним борются одиночки? "Огонек" присмотрелся к этому страшному рынку, на котором человек стоит дешевле ноутбука…» https://www.kommersant.ru/doc/2352306
Далее мы приводим рассказ основателя движения «Альтернатива» Олега Мельникова о том, как выглядят сексуальное рабство, торговля младенцами и каким образом криптовалюта поможет победить современную работорговлю.
Фото: Mladen Antonov/AFP
Какой вид рабства в Москве сейчас — самый распространенный?
Первое место в столице уверенно занимает сексуальное рабство.
Тренд последнего года — торговля нигерийскими проститутками, прежде всего, несовершеннолетними. Если раньше «нигерийских» борделей (по факту квартир) в Москве было пять, то теперь, после чемпионата мира их две или три сотни. Раньше, чтобы привезти девушку из Нигерии в Россию, нужно было оформлять ей учебную визу, отправлять документы из университета, теперь достаточно «паспорта болельщика».
Узнать, что эти девушки не «добровольные профессионалки», а настоящие рабыни, легко: в объявлениях сутенеры демпингуют и просят за услуги африканок втрое меньше стандартной таксы. Отследить такие бордели непросто: суть в том, что по сайтам ты звонишь в один бордель, а приезжают к тебе из другого. Так поступают прежде всего для того, чтобы нельзя было провести оперативные действия.
Как выглядит подобная операция?
Получив и проверив информацию о борделе, мы вызываем бригаду ППС, в свою очередь ППС приглашает участкового, который остаётся у двери и вызванивает собственника квартиры. Ломать дверь для полиции — превышение должностных полномочий, а потому вместе с нами полиция стоит под дверью и ждет, пока приедет собственник и откроет сам. Часто, попадая в квартиру, мы встречаем девушек со стеклянными глазами, которые, как мантру, повторяют: «Я-болею-за-футбол. Я-приехала-сюда-чемпионат. Эти-добрые-люди-дали-мне-убежище». Никто не дает показаний, никто не заявляет вообще ничего. К сожалению, нельзя спасти человека, если он этого не хочет.
И, тем не менее, вам что-то удается. Сколько рабынь получилось спасти?
Чуть больше сотни. Мы занимаемся проблемой нигерийских борделей с ноября прошлого года. Посольство Нигерии не очень желало делиться информацией, а девушки боялись идти на сотрудничество со следствием, потому что боялись проклятий вуду. В итоге одна из них уже согласилась, позвонила отцу и сказала: «Папочка, я скоро буду свободна!» Папа ей в ответ сказал: «Если ты, мразь, так сделаешь, я твою вшивую мать выкину из дома и прокляну тебя». Выяснилось, что продал её папа. Она, естественно, сразу «одумалась», и мы поняли, что отец позвонил и сутенёрше.
Олег Мельников. Источник фото: instagram.com/alternative.help/
Насколько я знаю, в России существует не только «сексуальный импорт», но и экспорт. В какие страны чаще всего едут наши девушки?
В Турцию. Точнее, в Турецкую республику Северного Кипра. Девушке говорят: «Будешь работать хостес в гостинице», а по факту заставляют заниматься проституцией. Мы прилетаем ее спасать, нарушаем массу законов, потому что МИД, когда мы запрашиваем помощь, ссылается на сайт, где написано: «Не признаем турецкую часть Кипра, и эта территория не рекомендована к посещению. Мы сделали все, что могли».
У нас был случай, когда нужно было одновременно освобождать находившихся там в трудовом рабстве мужчин и девушек-проституток из стран СНГ. При этом, когда была налажена связь, мужики нам названивали постоянно и говорили, что их сейчас убьют, девушки же сохраняли олимпийское спокойствие. Денег у нас тогда было мало, и мы решили сначала спасти мужчин. В итоге у меня впервые появилось то, что я называю «личным кладбищем» — к началу операции выяснилось, что женщины покончили жизнь самоубийством.
Сейчас мы начали работать эффективнее за счет того, что у нас появился офис, пресс-секретарь, юрист и оперативная группа.
Два года назад в интервью «Снобу» вы говорили, что первое место среди всех видов работорговли в Москве занимает о «нищенское рабство», которое серьезно потеснило так называемое трудовое. Как обстоят дела с ним сегодня?
Ситуация практически не изменилась. Напомню, долгие годы вся «нищая» мафия управлялась грузинскими ворами в законе. Когда в 2004-м политические отношения между Россией и Грузией испортились, их депортировали на родину. Потом эта деятельность перешла в руки русских преступных сообществ. Сейчас этим занимаются, в основном, астраханские и молдавские цыгане, которые все активнее привлекают рабов славянской наружности.
Как это происходит? В Москве две категории попрошаек. Это нищие-мошенники и нищие-рабы. Мошенники — работают сами на себя, но отдают долю «крыше», рабы обязаны работать исключительно на своих хозяев. Как их завлекают? Ищут социально незащищенных граждан — инвалидов, одиноких пенсионеров, и предлагают работу. Привозят на место и заставляют попрошайничать. И, казалось бы, как бабушку могут удерживать, ведь она у всех на виду? Но вот придет она в полицию, обратится за помощью, у нее просто возьмут заявление и все. На этом работа полиции заканчивается. Документы восстанавливают примерно около месяца. В течение этого времени надо где-то и на что-то жить. Таких случаев очень много.
Была история, когда парню из детского дома сказали: «Подработаешь в Москве». А в реальности заставляли просить деньги. У него там было написано на табличке: «Мама умерла, остались два брата, надо чем-то кормить». Со стариками вообще удобно: у многих из них никого нет, и если они несколько раз куда-то переезжают, то теряются совсем. Был один хрестоматийный случай. Луганская область, 2012 год. В дом престарелых пришли несколько людей и сказали слабовидящим: в России есть программа по восстановлению зрения. Женщине было лет 60. В итоге ей зашили глаза и выставили у Курского вокзала. Глаза гноились, она стояла. Это продолжалось год. И никто не задавал ей вопрос, как она в таком состоянии вообще доходила до места своей работы? И таких случаев очень много. Мы откупаемся от своей совести, кидая деньги, вместо того чтобы спрашивать: «Чем вам помочь»? Не надо спрашивать: «Вас держат или нет?» Надо спрашивать: «Где работала, где училась». Стандартные вопросы, на которые если ответа нет, то понятно, что держат.
Фото: Sergei Chirikov/AFP
Что еще изменилось на рынке рабства за последние годы?
То, что сейчас рабовладельцы ищут людей через интернет. Особенно это касается торговли детьми.
Схема купли-продажи детей выстроена так. Я (клиент, который хочет купить ребенка) нахожу объявление в интернете «Отдам ребенка в добрые руки» и «За вознаграждение» (да, есть такие). Созваниваюсь с человеком, он представляется врачом и говорит: 200 тысяч рублей. Или даже 150. Это дешевле, чем родить в перинатальном центре. И накладные расходы — может, 50 тысяч еще плюс к этой сумме. Иногда это предлагают сделать в женских консультациях: ты рожаешь, и у тебя забирают ребенка.
Наша бюрократия такова, что ребенка как бы не существует до тех пор, пока ты не отнес справку в ЗАГС и тебе не дали свидетельство о рождении. Посредники, которые находят женщину, взаимодействуют с клиентами: например, один находится в Самаре, другой — в Саратове, а рожать девушку везут в третий город. Фактически, встречаются только та, кто рожает, и человек, который ребенка забирает, а организаторы существуют только по телефону. А состав по закону статья 127.1 «торговля» доказуема только в том случае, если у тебя есть продавец, покупатель и сумма денег наличными, которая была зафиксирована при передаче. Этих людей должны взять с поличным. В противном случае, если деньги все ушли по безналу, ничего не докажешь.
Потом многие из этих детей оказываются в руках у «нищей мафии». Например, задерживаем мы несколько раз одну и ту же цыганку с ребенком. И каждый раз получаем разные свидетельства о рождении. Полицейские говорят: мы не можем ничего сделать. Есть свидетельство о рождении, и да, в нем нет биометрических данных. А делать ДНК-анализ можно или по суду, или по согласию. Понятно, что согласия она не даст. А по этим свидетельствам могут пройти хоть 50 детей. Настоящая трагедия в том, что живут они от 1,5 до 3 месяцев. Это, наверное, один из самых жестоких видов рабства.
Изменились ли в виды помощи людям, попавшим в рабство?
Сейчас один из способов победить рабство в том виде, в котором оно есть — это криптовалюта. Встречаясь с представителями ОБСЕ, Совета Европы, мы сказали: «У вас половина товаров произведены с использованием рабского труда». Они нам: «А что мы можем сделать?» Я ответил: «Давайте придумаем сертификацию и сделаем ее обязательной». Обычно компании вносят 70 000 долларов для того, чтобы ее получить. Какой-то маленькой фирме ее пройти невозможно.
Мы придумали стикер, который будет демонстрировать, что этот товар произведен без использования рабского труда. Те, кто проходят сертификацию, не платят баснословных денег. Работает в фирме 5 человек, они платят 5 долларов в месяц за этот сертификат. Только осталось непонятным, как за эту сертификацию брать деньги. И мы поняли, что выгоднее и дешевле всего это делать в криптовалюте. Чтобы все было подотчетным и было ясно: что и куда ушло.
Мы выпустили более 40 млн коинов — по количеству людей, которые сейчас находятся в рабстве в мире. Все, кто прошел эту сертификацию, покупают коины и отправляют их нам. Вырученные таким образом деньги мы тратим не только на спасение людей, но и на создание рабочих мест. Вот мы освободили девушку, а она парикмахер. Тогда мы ставим внешнего управляющего, покупаем парикмахерскую, где она работает, нанимаем людей, бизнес-управляющий выплачивает ей зарплату, а прибыль отправляется на оплату этого коина — пока не окупится вложение. Если мы вложили $ 10 000, и эта сумма возвращается, бизнес переходит девушке. Потом в течение трех лет она выплачивает 30 % в этих коинах нам.
Беседовал Александр Мурашев
https://snob.ru/entry/163911
