«Там нет живого места»: малыша из Волгограда приговорили к ампутации ноги из-за прививки

После долгих обследований мама годовалого Кирилла услышала вердикт врачей: «Кость полностью сгнила. Ногу придется ампутировать выше колена». Лишь после успешной операции (да, у этой истории случился счастливый финал) волгоградка узнала: точкой отсчета в запутанной медицинской истории стала обычная прививка новорожденному.

Доедая прописанную врачами кашу на воде, Кирилл Ковалев быстро знакомится с гостями и тут же ведет их в детскую. Маленький «энерджайзер» показывает богатую коллекцию игрушек и весело подпрыгивает до кровати. Кажется, что о долгом лечении и двух операциях напоминают лишь большие шрамы на ноге. 

— Я рожала второго ребенка в Волгоградском перинатальном центре. Я была против прививки БЦЖ, потому что у старшей дочери начались поствакцинальные осложнения — она потеряла речь, и начались проблемы с развитием. Скольких сил нам стоила эта реабилитация, — рассказывает мама двоих детей Зоя Ковалева. — В неонатологическом отделении меня уговаривали сделать прививку сыну, потому что Волгоград — город, в котором очень много туберкулезников. Про возможные осложнения мне не сказали ничего. Лишь мельком упомянули, что они случаются крайне редко. «Что вы вообще за это переживаете?», — спросила заведующая отделением.

До своего первого дня рождения Кирилл не давал родителям никаких поводов для тревог — мальчик вставал в детской кроватке, ползал и пытался пройти первую в жизни дистанцию. 
— В год и два месяца Кирилл все же пошел. Тогда-то я и заметила, что у нас есть какие-то проблемы: сын шел перекатами, как мишка, — вспоминает волгоградка. — Меня это насторожило, я и тут же повела ребенка к ортопеду. Сначала мне сказали, что все нормально, так и должно быть. Я успокоилась. Ровно до тех пор, пока не заметила, что Кирилл начал вставать на носочки.

«Он просто не так поспал. Чего вы так боитесь?»
После первых же тревожных симптомов Зоя Ковалева записала малыша на приемы к хирургу, неврологу и ортопеду. 
— На следующий день нам стало еще хуже: Кирилл уже даже не пытался опереться на ножку, — на этих словах Кирилл тянет маму за руку в детскую. — Я вызвала скорую еще утром, но врачи приехали к нам только в обед. Посмотрели, покрутили колено и сказали: «Что вы хотите? Просто не так поспал ребенок. Ничего страшного». В ночь у Кирилла поднялась температура под 40. Ребенок кряхтел, кричал и не давал трогать ножку. Я снова встретила врачей, и нам сказали: «Скорее всего, у вас гнойный артрит. Едем в хирургическое отделение 7-й больницы».

Сомнения в правильности диагноза у Зои Коваленко появились сразу после того, как ребенок встал на обе ноги и запрыгал на кровати.
— Мы лежали в одной палате с девочкой, у которой реально был гнойный артрит. И ее мама сразу же сказала: «У вас не может такого быть». Сыну сделали компресс, и через 20 минут он начал прыгать на кровати. Веры в наших врачей у меня не очень много, поэтому я пошла к заведующему отделения и сказала, что не доверяю диагнозу. Когда в нашей палате собрался консилиум, Кирилл уснул. Завотделением начал крутить ему ногу, но сын никак не отреагировал и не проснулся. «Это не может быть артрит, потому что при нем растворы не помогли бы. Скорее всего, воспалился не коленный сустав, а сама мышца», — заключили медики.

«У вас все нормально. Не волнуйтесь», — такие ответы от медиков мама годовалого Кирилла услышала от хирургов сразу после выписки из 7-й больницы. Все, как один, врачи посоветовали записаться на массаж и подождать окончательного выздоровления. 
— Когда мы пришли на массаж в центр реабилитации спортсменов, нас посмотрел заведующий отделением. Он тут же сказал нам, что делать массаж с таким коленом запрещено и отправил в соседнюю больницу № 8, — Зоя Ковалева вспоминает о деталях каждого дня, проведенного в медицинских кабинетах. — Врачи тут же оформили нашу госпитализацию и провели первые обследования. На УЗИ они увидели какое-то образование рядом с коленом. На машине скорой помощи нас отправили на прием в детскую онкологию к доктору Луткову. Тогда нам лишь подтвердили, что это некое образование. Сделать чего-то большего врачи пока не могли: в первую очередь мы должны снять воспаление. Чтобы заглушить боль, пили «Ибупрофен», который сажал нам печень. Но другого лекарства не было.

«Других вариантов нет — ампутация»
С боем настойчивая мама Кирилла Ковалева добилась проведения компьютерной томографии, которая и показала сгнившую кость ребенка. 
— Никто из хирургов и ортопедов не хотел делать нам компьютерную томографию. Они смотрели на результаты рентгена и говорили: «Здесь не за чем делать КТ». Врача, который может дать такое направление, я стала искать по форумам. И все же нашла. Оказалось, что он работает в нашей 31-й поликлинике. После первого осмотра хирург сказал, что подозревает у нас остеомиелит. Я спросила: «Что это такое?» Но мне ответили: «Вам лучше не знать. Давайте сначала сделаем КТ».

Результаты важного обследования, расставившего все точки над I, волгоградке вручали сразу несколько врачей детской областной больницы. 
— Меня позвали в кабинет и сказали: У вашего ребенка сгнили коленный сустав и большеберцовая кость. Там практически нет живого места». Я спросила, что мы можем сделать в этом случае? — рассказывая о диагнозе, Зоя Ковалева с трудом маскирует волнение. — «Ну.. ампутация выше колена. Надо искать причины, но требуется ампутация». К сожалению, в больнице № 7 нам отказали в госпитализации. Врач сказал: «Не требуется! Нога уже сгнила. Остается только дождаться, когда процесс некроза завершится. Тогда и будем ампутировать». На вопрос о причинах мне отвечать не стали. Какая, мол, разница? Вы все равно ничего не исправите.
«Нам сказали ни в коем случае не оперироваться в Волгограде»
Спасительным кругом для сына, едва не потерявшего ногу, Зоя Ковалева считает советы врачей из детской онкологии.
— После обследования специалисты из детской онкологии сказали мне, что у Кирилла — туберкулез костей. Я была так удивлена: на самом деле, знала лишь о туберкулезе легких, — вспоминает мама двоих детей. — Нас и впрямь спасли советы врачей. Они сказали ни в коем случае не оперироваться в Волгограде, не давать добро на пункции, не трогать колено и ехать в Санкт-Петербургский НИИ фтизиопульмонологии. Нам даже объяснили, каким образом связаться с врачами в обход областного комитета здравоохранения — в противном случае мы бы ждали квоту полгода! В конце они добавили, что шанс на то, что Кирилл будет ходить, нам дадут именно там.

Получив долгожданное приглашение в Санкт-Петербург, Зоя Ковалева тут же повезла ребенка на операцию. По словам молодой мамы, врачи научно-исследовательского института расписали ей каждый шаг и дали гарантию: «Мальчик будет ходить и расти». 
— В Волгограде меня очень настойчиво убеждали не ехать в другие клиники. Якобы они могут провести точно такое же лечение, как и их коллеги из северной столицы, — рассказывает Зоя Ковалева. — Тем не менее, в Санкт-Петербурге мы увидели и другой уровень медицины, и другое отношение к пациентам. Для меня с уровнем этих специалистов могут сравниться лишь врачи из детской онкологии Волгограда. Кириллу пообещали поставить биологические аллотрансплантанты, которые будут расти, как и обычная кость.

Двенадцать часов в реанимации, обезболивающие препараты, и, наконец, обычная палата — каждый день в больницах Волгограда и Санкт-Петербурга мама Кирилла может вспоминать едва ли не по часам.
— После операции температура Кирилла выросла до 40 градусов. Хотя на ножку он не жаловался, — уточняет волгоградка. — Все врачи клиники, осмотрев ребенка, пришли к мнению о том, что у него накопилась жидкость. Когда ее откачали, температура пошла на спад. После операции наши материалы отправили на анализы. Самый последний анализ ДНК высеял культуру туберкулеза БЦЖ — это не человеческий, а бычий штамм вируса туберкулеза. Именно поэтому в нашей выписке стоит не туберкулез костей, а именно поствакцинальное осложнение! Из-за трансплантации сыну запрещали ходить. А он же маленький — как ему это объяснить? Сначала мы купили мягкий бандаж, а потом и немецкий ортез. К сожалению, ограничить его в движении я могла только таким образом. Так и жили... Потом даже банку к ноге привязывали, потому что и эту схему он научился обходить.
«На улице все его жалеют и суют конфеты»
Казалось бы, на выписке из научно-исследовательского института Санкт-Петербурга в истории болезни Кирилла Ковалева можно поставить жирную точку. Но после перенесенного бронхита ребенок вновь оказался на операционном столе. 
— К сожалению, у нас случился рецидив, и туберкулезный процесс возобновился, — вздыхает мама Кирилла. — Сформировалась шишка — в 7-й больнице нам подтвердили, что там именно гной. В Санкт-Петербурге сделали повторную операцию, провели трансплантацию, но уже большеберцовой кости. И снова запретили ходить. Тогда Кирилл понимал, что ему, действительно, запрещено подниматься на ноги и спасался мультфильмами.

Уже после разговора с Зоей Ковалевой становится понятно, что два больших шрама на ноге — далеко не единственные напоминания о тяжелой болезни малыша. Вместо обычного детского «стола» врачи прописали Кириллу лишь каши на воде и вымоченные в воде овощи. 
— От приема препаратов химиотерапии у нас начался реактивный гепатит. Посадили мы себе печень... — вздыхает мама ребенка. — Для поддержания нормального состояния мы пьем много препаратов и придерживаемся очень строгой диеты. Кириллу разрешено есть гречку, овсянку на воде. Из мяса — говядина, телятина, индейка. Из овощей — кабачок, цветная капуста, картошка и огурец без кожуры. Все это вымачивается 12 часов перед приготовлением. К сожалению, другого нам нельзя. Психологи и социальные педагоги из центра реабилитации «Семья» общаются с ним по поводу такого строгого рациона. Он ведь не диабетик, которому можно съесть конфету. Ему — нельзя вообще. А на улице, понятное дело, все жалеют. На тебе, мальчик, конфетку.
Ради окончательной и твердой победы над последствиями болезни мама Кирилла Ковалева расписывает свой день буквально по минутам: лечебная физкультура, бассейн, занятия в центре реабилитации. Лоб в лоб столкнувшись с сотней врачей, волгоградка уверена: сказать о всеобщем непрофессионализме— значит, согрешить против истины. 
— Нам встречались и медики, рисующие отписки, и их очень компетентные коллеги, — рассуждает Зоя Ковалева. — И что самое главное. Я считаю, что прививки необходимы. Но вот делать их всем подряд без каких-либо показаний совсем не правильно!
Информацию о лечении маленького пациента Кирилла корреспонденты V1.RU запросили в областном комитете здравоохранения.